Светлана Гольшанская - 10 тайн Охотника на демонов [СИ]

— Да-да, ясновидящим, иначе бы он никогда не нашел священной долины. Так что, ты его видел?

— Видел, но боюсь, что он уже больше никогда не вернется, — грутно ответил Охотник.

— Жаль… Людской век так короток, — грустно вздохнул Кирин. — Тогда зачем вы здесь? Вы ведь не соглядатаи веломовцев?

— Нет, — поспешил заверить его юноша. — Мы шли на Охоту. Это Алиса, дочь вашего хана Буранбая. Китеж-град был последней точкой ее Охоты. А я Николас Комри, моим назначением была сама священная долина Агарти.

— Так вы молодые Стражи? — взгляд зверя тут же потеплел. — Что ж, тогда я помогу вам. Садитесь быстрее мне на спину. Я мигом домчу вас к Матушке Умай. А она уж решит, что с вами делать.

Кирин подогнул ноги и опустился на землю. Взяв Алису на руки, Николас взобрался ему на него.

— А теперь держись, — крикнул зверь юноше и помчался вперед.

Ноги чудесного животного практически не касались земли. Он будто плыл по воздуху, а не бежал, одним скачком преодолевая расстояние в две версты. В закатных лучах солнца они перевалили через высокую заснеженную горную гряду и спустились в священную долину Агарти, край вечной весны.

После суровой и холодной Сейберы, эта земля действительно казаласьчудесной сказкой, блаженным вырием, куда устремляются птицы на зиму. Повсюду пышным ковром цвели полевые цветы. Ласково журчали ручейки. От теплых источников до неба поднимался пар. Соловьи на ветвях карликовых деревьев выводили мелодичные трели.

Кирин остановился у пестрой юрты на входе в долину и снова лег на землю. Алиса все еще не пришла в сознание. Николас спрыгнул вниз, держа ее на руках. Из юрты вышла высокая седая старуха, стройная, с горделивой осанкой, которой бы позавидовала любая королева, и горящими темными глазами.

— Осе, най ривала орендер? — ахнула она, увидев подле Кирина юношу с бездыханной девушкой на руках.

— Ривала нэ, лукуо герайта Буранбай та, — коротко ответил ей Кирин и носом подтолкнул застывшего Охотника вперед.

— Так это дочка хана Буранбая? — спросила старуха, изучая девушку на руках у Николаса. — Проходи в дом, добрый молодец, не стой на пороге.

Охотник вошел в юрту и положил девушку на топчан.

— Как звать-то тебя скажи? — спросила Матушка Умай.

— Николас, Николас Комри с Авалора, — представился юноша.

Ему было сильно не по себе. Только сейчас до него начало доходить, что Кирин — далеко не обычный демон, а эта старуха и не человек вовсе. Что за дивные дела творятся в этой скрытой от посторонних глаз долине?

Матушка Умай склонилась над девушкой и пропела:

— Кампальное зелье, дурманное зелье, разум затмило и дух отравило. Матушка Умай уж кампалу повыведет, дурман-то из духа повыгонит.

Старуха снова перешла на незнакомый юноше язык. Николас опустился на ковер. Рядом с ним стоял небольшой казан, откуда аппетитно пахло тушеным мясом. Юноша бросил на старуху вопросительный взгляд. Та поила девушку каким-то бурым отваром.

— Матушка, кто вы? — не выдержал Николас и задал мучавший его вопрос.

— Я? Сейчас я просто старуха Умай, шептуха, травница и охранительница Китеж-града, — ответила ему женщина, отрываясь от своих заклинаний.

— Но вы ведь даже не смертная… — удивленно сказал Николас. — Почему вы с Кирином сторожите этот город?

— С четверть века назад путь в долину отыскал юный Буранбай-хан. Его народ, гонимый со своих земель, уставший от войны и лишений, искал убежище в наших землях. Он молил нас три дня и три ночи, поминал заветы моего младшего сына, своего покровителя, но мы были непреклонны. Негоже людям жить в священной долине рядом с древними. Но потом мы увидали, что вслед за ними идут злейшие наши враги. Те, кто убил моего мужа и погубил сыновей. Мое сердце стало черным от ненависти, и мы вышли на последний бой. Но удивительное дело, враги были намного слабей, чем в те давние времена. Мы порубили их тела на части, сожгли, а прах рассеяли, когда дул грозный западный ветер. Тогда мы пустили людей Буранбая в долину и поклялись защищать их от исконных наших врагов.

— А кто такие эти враги? — продолжал любопытствовать юноша. — Разве у богов могут быть враги? Они ведь всесильные.

— Древние, как сам мир, раньше они черными тенями носились по земле. Слабых душой они пожирали, сильных склоняли к своей воле. Лучше не поминать их имя в ночной час, — тяжело вздохнув, ответила ему старуха. — Да что же это я, ты, верно, голоден и устал с дороги. Вот, попробуй.

С этим словами старуха выложила из казана в деревянную миску мясо с рисом. Николас с жадностью накинулся на предложенную ему пищу. Ему казалось, что он в жизни не ел ничего настолько вкусного.

— Ну, вот и хорошо, а теперь ложись спать. Завтра тебе понадобится много сил, ведь впереди тебя ждет тяжелое испытание, — велела ему старуха. — А мне еще надо кое-что сделать для дочки Буранбая. Ох, и сильно она себя кампальным зельем отравила.

Николас коротко кивнул и улегся на топчан. Сон снова не шел к нему. Мрачное предчувствие, мучившее его весь последний месяц, снова не давало ему покоя. Как будто он мчался вниз по течению к гигантскому водопаду и ничего не может с этим поделать.

— Ты не спишь? — спросила старуха. — Тебя что-то беспокоит?

— Да, что за испытание мне предстоит завтра? — ответил Николас, поворачиваясь к старухе лицом.

— О, ты ведь хочешь стать Стражем. Ты добрался до конечной цели своего пути и здесь тебя ждет испытание. Таков порядок, — пожала плечами Матушка Умай. — Не беспокойся, коль ты зашел так далеко, то испытание уже не провалишь. Лучше спи, завтра все сам увидишь. Хочешь, я спою тебе колыбельную?

— Я не думаю, что мне это поможет, — скептично ответил юноша. Он давно уже вырос из того возраста, когда его можно было убаюкать колыбельной.

— И все же я попробую, — с этими словами старуха запела на своем древнем языке.

От ее дивного чистого голоса глаза закрывались сами собой. Николас как будто начал понимать слова. Перед ним вдруг раскрылись необъятные голубые небеса с плывущими по ним барашками-облаками. Исполинская птица плавно кружила над лесом, купая свои крылья в закатных лучах. Прямо под ней на поляне в одежде из белых перьев стояли четыре мальчика: таких разных, что никто бы не догадался, что они братья. Они отрывались от земли и летели, но не вслед за породившей их птицей, а в разные стороны. И он летел вместе с ними.

Николас проснулся с рассветом. Впервые за долгое время он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Матушки Умай нигде не было. Он встал и вышел на улицу. У самой юрты лежал вытянувшись во всю длину Кирин. Услышав шаги, он приподнял голову и посмотрел на юношу.